«Главный критерий – правдивость». Ч.1

Общество

Как вы думаете, сколько в нашей, не вылезающей из войн и локальных военных конфликтов стране, едва ли не еженедельно сотрясаемой катастрофами и природными катаклизмами, кавалеров сразу четырех  орденов Мужества?

«Орденом награждаются граждане Российской Федерации, проявившие самоотверженность, мужество и отвагу при охране общественного порядка, в борьбе с преступностью, при спасении людей во время стихийных бедствий, пожаров, катастроф и других чрезвычайных обстоятельств, а также за смелые и решительные действия, совершенные при исполнении воинского, гражданского или служебного долга в условиях, сопряженных с риском для жизни...» (из статута Ордена Мужества).

Отвечу: всего четыре. И давайте честно признаемся, что мы ничего толком ни об одном из них не слышали! Не правда ли, странно, почему Родина до сих пор не знает о своих настоящих, со «знаком качества», четырежды отмеченных соответствующим орденом, героев?

И ещё более странно, почему за право взять у них интервью журналисты ведущих каналов и газет не выстраиваются в очередь? Неужели их мнение по целому спектру волнующих народ проблем для нас менее важно, чем пустые, откровенно глупые или замороченные «рассуждалки» каких-то нелепых, сиюминутных «звёзд», заполонивших эфир?

Недолго думая, я решил исправить это недоразумение и встретился с одним из этих людей – полковником милиции в отставке Алексеем Викторовичем Новгородовым. Так получилось, что шёл к офицеру МВД, а попал к разностороннему интересному собеседнику, да к тому же и писателю!

Всего лишь ищущий Бога

Его официальная, по-настоящему боевая биография уместилась на обложке написанной им книги с говорящим названием «Исповедь офицера», которую к моей полной неожиданности и вручил мне Алексей Викторович со своим автографом. А вот подробно рассказывать про свои подвиги наотрез отказался, признавшись, что ему надоело быть «приложением к своему парадному кителю».

- Давайте с Вами лучше поговорим не о моем прошлом, а о нашем будущем. Ведь мы же русские люди, и оно принадлежит нам! – неожиданно предложил Новгородов. 

СПРАВКА:

Алексей Новгородов появился на свет 12 апреля 1961 года в Подмосковье, в тот самый день и час, когда другой русский человек штурмовал космос. Отец Алексея был милиционером, вот и сын пошел по его стопам, отслужив прежде два года в ВДВ, о чём вспоминает с гордостью.

По окончании Московской высшей школы милиции МВД СССР, он 35 лет отдал органам внутренних дел. Начинал оперуполномоченным в знаменитом МУРе. Сначала в отделении, потом в отделе, а заматерев и набравшись опыта, был приглашен в Главное управление по борьбе с организованной преступностью МВД России. Закончил карьеру в центральном аппарате ведомства.

С 1995 года неоднократно исполнял обязанности оперуполномоченного в составе сводных подразделений МВД России на Северном Кавказе. Но регион ему знаком ещё по осетино-ингушскому конфликту, который полыхнул в 1992 году. На долгие годы беспокойный Кавказ стал местом постоянных командировок опытного оперативника. Чем только не пришлось заниматься ему в этот период! Освобождал заложников, задерживал опасных преступников, участвовал в ликвидации вооруженных бандитов. В одном из боестолкновений получил серьёзное ранение.

В 2003 году Новгородов возглавил отдел по борьбе с оргпреступностью Временной объединённой группировки отделов и подразделений (ВОГОиП) МВД России на Северном Кавказе. Вернувшись в Москву, служил в Департаменте по борьбе с организованной преступностью, в отделе, который занимается преступлениями коррупционной направленности. С 2007 года до неожиданной и скоропалительной ликвидации подразделений БОП занимал должность замначальника отдела. С 2009 года - начальник специального оперативного подразделения.

В 2016 году вышел в отставку по выслуге лет, и в том же году баллотировался кандидатом в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва от «Всероссийской политической партии Родина»

Член Союза писателей России с 2015 года. Член политсовета партии «Родина». Помимо 4-х орденов Мужества награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, медалью «За отличие в воинской службе» 2 степени, наградным оружием, 18-ю ведомственными и общественными наградами.

Разговор о будущем мы начали, по его предложению, с Веры. К Православию, к Богу у этого легендарного человека необычайно бережное и трепетное отношение. Я лично такого давно не встречал, даже у детей. Положительно есть в моём герое что-то и от большого ребёнка, и от былинного богатыря, на минуту снявшего шлем и кольчугу и отложившего меч, ещё недавно разивший врагов Святой Руси. Ему хочется сразу верить. К этому располагают лучистый, открытый взгляд голубых глаз, добрая улыбка.

- Как вы пришли к Вере, Алексей Викторович?

- Очень верующей у меня была мама. Сколько я себя помню, она брала меня на службы. Жили мы в Косино – тогда это было Подмосковье, и хотя ближайший храм был в Вешняках (в котором меня крестили), на воскресные службы мы ездили в Лефортово, в храм Петра и Павла, где никто не знал служебного положения моих родителей. А до него нам приходилось добираться с несколькими пересадками. И вот одно из воспоминаний детства: зима, я укутанный куда-то еду. Вокруг снег, холодно, хочется спать, так как мама будила меня очень рано. А потом вдруг контрастом тепло храма, мерцание лампадок, свечей и я, окутанный особым трепетно-блаженным покровом, засыпаю где-нибудь на лавочке, чтобы потом причаститься.

В школьном возрасте я, как и многие мои ровесники, отошел от веры и в храм уже не ходил. Самое главное, что не было отрицания, отторжения Бога. Повзрослев, заходил в храм периодически, в основном чтобы поставить свечу – выполнить некий ритуал. Но ко времени командировок на Кавказ я был уже вполне верующим. Причиной, как обычно бывает, были не скорби, а что-то незаметное, ненавязчивое, что невозможно передать словами. Хотя и скорбей хватало - втроём не унести.  

Верующий ли я человек сейчас? Скорее, я ищущий Веру. Мне просто повезло столкнуться с по-настоящему верующими людьми, каким, например, является настоятель Борисоглебского, под Ростовом Великим, монастыря о. Иоанн или о.Панхарий из Жабынского монастыря под Белёвым. И я рядом с ними выгляжу, конечно, весьма бледно.

Люблю туда ездить на несколько дней. Особенно в период новогодних каникул, когда всё тихо, умиротворённо. Общение с монахами, послушания, неспешное созерцание замершей в ожидании своей пасхи-весны, природы, долгие богослужения, исповедь, ежедневное причастие. Всё это даёт благодатные плоды, «заряжает» меня.

Поэтому если кого-то интересует моё мнение, то я бы посоветовал хотя бы раз съездить в какой-то дальний монастырь и пожить там несколько дней, потрудиться во славу Божию, походить на службы, чтобы услышать тихий шёпот Бога.

 Его не надо искать эмпирическим путём, не надо обосновывать и доказывать Его Бытие. В него надо просто поверить. Один раз. И Он в дальнейшем уже не оставит. Будет постоянно давать нам знаки о Своём присутствии в нашей жизни. Порой даже вопреки всем известным нам физическим законам. Ведь Он же сказал: «Всё, что невозможно людям, возможно Господу!». И я лично несколько раз убеждался в этом! Поверьте уж как человеку, нахлебавшемуся горестей на четыре ордена Мужества!

Своему опыту вхождения в Церковь Алексей Викторович посвятил первый рассказ об Иринарховском Крестном ходе. О том, как это произошло, он рассказал следующее:

- Я тогда лежал в госпитале после того, как у меня оторвался посттравматический тромб - результат спортивной травмы. В 90% случаях это ведет к летальному исходу, но меня Господь по Ему одному ведомой причине помиловал. Двигаться самостоятельно я не мог, откровенно скучал и тут меня приехал навестить мой батюшка. И с места в карьер: «Ты ходил в Крестный ход, так вот напиши об этом для нашего приходского сайта». Я взмолился, мол, отче, я - не писатель, а милиционер и писал всю жизнь только рапорта. А он своё: «Знай себе, пиши. Всё равно ведь лежишь». Так родился мой первый рассказ, который я назвал «Господня дружина». В нём я описал свои чувства, эмоции неофита, приобщившегося великому и благому делу. Впервые он с сокращениями был опубликован в журнале «Русский Дом»:

«Отталкивая липкое, назойливое, разрушительное «потом», вырвав себя и любимого человека из трясины бытия, мы бросились туда, где люди реально чувствуют рай на земле, где есть общение, понимание и любовь. И мы хотим, просто рвёмся стать капельками той живой воды, которую всенепременно очищает крестный ход. Пусть не с начала, пусть с больной ногой, пусть даже не очиститься, а хотя бы прикоснуться и загореться маленьким лучиком во славу Божию, во славу России. Но быть!» (Из рассказа «Господня дружина»)

Добро на правду

- Вымучив кое-как рассказ, я надеялся завязать с творчеством, но не тут-то было, - продолжает Алексей Викторович. – Теперь за меня всерьёз взялся мой хороший знакомый, тогда заместитель (ныне председатель) Союза писателей России, Николай Фёдорович Иванов (с героем материала на главной странице сайта - прим.). Автор многих замечательных книг, самая пронзительная из которых, на мой взгляд, «Расстрелять в ноябре», где описывается его личный опыт нахождения в плену у чеченских сепаратистов. На этом и «поймал» меня. Мол, он сидел в плену, а я подобных ему освобождал. Необходимо восполнить пробел, описать картину этой человеческой трагедии с обеих сторон.

Пришлось подчиниться, поскольку считаю Николая Фёдоровича настоящим героем, пережившим кошмар плена и не сломавшимся под пытками и побоями. Главным критерием моего будущего рассказа мы определили правдивость. Все должно быть предельно откровенно с точки зрения оперативника – так же, как Иванову удалось передать в своей книге весь ужас и переживания кавказского пленника. Он написал, как люди сидят и каждый день ждут смерти, а я должен был описать, что делается в этот момент на воле, чтобы этого не произошло. Так родился мой следующий рассказ, который опубликовали в журнале «Наш современник» и в сокращенном варианте в газете МВД России «Щит и меч»:

«Рослую фигуру Умара, медленно идущего по рыночной площади от прилавка к прилавку, мы увидели издалека, но сразу подходить к нему не стали, чтоб не вызвать подозрений у всё замечающих подростков, непонятно с какой целью сидящих целыми днями на корточках на каждом перекрёстке. Однако и долго задерживаться на рынке небезопасно: спортивный костюм никак не скрывает, даже при беглом взгляде, внешность славянина, являющегося чужаком и объектом нескрываемой ненависти. Долгов остался в машине с оружием, контролируя ситуацию, хотя это только для успокоения. Никто не спасёт от автоматной очереди, которая может полоснуть из любой подворотни, стоит лишь на миг остаться одному на линии огня. Поэтому, вращая головой на 360 градусов, я сливаюсь с одинокими покупателями и скучающими продавцами, однако избегал больших групп людей, чтоб не быть схваченными и увезёнными в неизвестном направлении в качестве заложника…» (Из рассказа «Боевая машина «Жигулёнок»)

- После его написания, - продолжает Алексей Викторович, - я в очередной раз зарёкся браться за перо, но признаюсь сразу - это мне не удалось. В очередной раз меня зацепил другой мой товарищ, который в откровенном разговоре озвучил такую мысль, мол, о героях писать легко. Вот он – весь на виду, поблёскивает наградами, его уже основательно «засветили» журналисты. А писать о человеке, который выполнял незаметную на первый взгляд работу, обеспечив успех герою, гораздо сложнее.

Меня как обожгло, ведь и на моём пути встречались, конечно же, такие люди, которым я многим обязан. Один из них - простой солдатик, Сергей  Серый. Из Нижегородской области, из обычной крестьянской семьи. Познакомились мы с ним случайно, когда во время проведения инженерной разведки на дороге Грозный - Аргун он подорвался на мине. А я тогда должен был на этом же маршруте выполнить одно серьёзное задание и получается, что солдат прикрыл меня от взрыва собой. Наше знакомство с ним произошло, когда мы оказались в одном самолёте. Санитарном. Меня вызвали в Москву по тому самому заданию, а его этим же бортом эвакуировали в госпиталь имени Бурденко.

Сергей Серый (это у него фамилия такая) оказался потрясающим человеком с настоящим, русским характером. К сожалению, он скончался от ран в госпитале, куда я его приехал навестить. Приехал, обеспечив перехват террориста-смертника, который готовил теракт в Москве по полученной мной тогда, после подрыва на дороге Сергея, информации. Понимаете, какая цепочка получается? Благодаря самопожертвованию Серёжи, я смог добыть фактуру, в результате которой удалось предотвратить серию взрывов в Москве. А у меня, в итоге мук творчества, появился очередной рассказ, который нигде пока, кроме книги, не опубликован:

«На появившуюся глубоким вечером на торце дома напротив временного отдела милиции города Аргун корявую надпись: «Руские домой», все отреагировали абсолютно по-разному: кто-то вскипел праведной яростью, готовый прикончить наглеца, кто-то испугался – не дай Бог, что после этого что-то случиться, кто-то даже восхитился смелости писавшего, и только я обрадовался.

Эту надпись я ждал... Она как «чёрт побери» для турецких контрабандистов в фильме «Бриллиантовая рука». Но только для нас это не кино, а гораздо серьёзнее. Бриллианты слов «Руские домой» означают, что есть срочная информация от внедрённого в бандподполье сотрудника, и она дожидается меня в контейнере в условленном месте.

Нельзя найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет, но перевернув эту мудрость, гораздо легче найти иголку в стоге сена – контейнер, скрытый в лесу от посторонних глаз, закамуфлированный под складки местности, когда на сто процентов знаешь, где и чего искать» (Из рассказа «Серый»).

- Все Ваши герои реальные?

- Пожалуй, что только он – простой русский солдат Сергей Серый выведен под своей фамилией без его разрешения, за что, я думаю, он меня простит при встрече уже на «том свете». Все остальные мои герои даны под реальными именами. Я специально с каждым из них созванивался и получал «добро». «Не дай Бог хоть одну букву изменишь в моей фамилии – руки не подам», - чаще всего звучало в ответ. Горжусь такими людьми, они делают мне честь называться их другом. Ведь они реально рискуют, уволившись из органов, и ставят по сути себя под удар, но не бояться мести оставшихся на свободе преступников и бандитов – это проявление настоящего характера.

Завершая рассказ о своих литературных потугах, хочу отметить, что пишу я мучительно, переписывая несколько раз начисто написанное накануне. Потому что не нравится! Читаться должно легко, но при этом в чтении не должно быть не грамма фальши. Вторым моим правилом стало то, что, описывая не самые светлые стороны нашей жизни, как война с криминалом, я стараюсь обойти описание непременно присутствующей там грязи. Ведь и по грязи можно пройти, не замарав ног, одев, например, высокие сапоги. Вот и я берегу своего читателя, обуваю его в «сапоги»: он находится в центре событий, смотрит на окружающее, включает воображение, но это не пачкает его душу, не заставляет «затыкать нос» и отводить взгляд.

Думаю, это правильный, наш, русский подход. Нам не нужны дешёвые эффекты и шокирующие подробности – те приманки, на которых сегодня ловят всё более деградирующий «пипл». Русская литература, настоящая публицистика всегда отличалась высокой степенью ответственности перед читателем, прежде всего уважая его, воспитывая и облагораживая. Если это, благодаря моим замечательным друзьям, которые подвигли меня на творчество, удалось, то я буду счастлив.

Окончание следует