Новая роль Китая на Ближнем Востоке

Политика

После семи лет взаимной враждебности Королевство Саудовская Аравия и Исламская Республика Иран возобновляют дипломатические отношения: посольства в Тегеране и Эр-Рияде будут открыты в течение двух месяцев. Кроме того, стороны договорились возобновить действие соглашения о сотрудничестве в области безопасности, подписанное в 2001 году, и соглашения о торговле, экономике и инвестициях, подписанное в 1998 году.

Таким образом, речь идёт о восстановлении традиционных связей, прерванных в 2016 году после казни саудовскими властями за «разжигание розни, расшатывание национального единства и призывы к беспорядкам» шиитского проповедника Нимр-ан-Нимра спровоцировавшую в Иране настоящую бурю возмущения, включая нападение на посольство КСА в Тегеране. Начиная с 2021 года, с целью прийти к нормализации двусторонних отношений стороны провели пять раундов переговоров в Ираке и Омане. Впрочем, решающими, похоже, оказались значительные усилия и аргументы китайской дипломатии: без преувеличения, прорывное совместное заявление появилось в Пекине после недельных интенсивных переговоров советников по национальной безопасности КСА и ИРИ Мусаада Аль-Айбана и Али Шамхани при посредничестве заведующего канцелярией комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ван И.

После подписания документа посланец Тегерана отметил откровенный, прозрачный, всеобъемлющий и конструктивный характер состоявшегося диалога. По мнению А. Шамхани, нормализация отношений будет содействовать стабильности и безопасности, а также более тесному сотрудничеству в регионе. Интересные подробности переговоров сообщает глава Информационного культурного центра в Тегеране Мехди Шакибайи: речь идёт о прекращении поддержки саудитами террористических группировок «Джейш аль-Адль», «Аль-Ахвазийя», «Организации иранских моджахедов», а также о сворачивании финансирования одиозного канала Iran International, недавно объявившего о передислокации из Лондона за океан. Кроме того, будут сняты ограничения для саудовских шиитов, которые теперь смогут посещать святыни Мешхеда на северо-востоке Ирана. Вполне возможно, стороны перейдут от споров к взаимовыгодным договорённостям относительно совместного освоения месторождения «Араш» / «Ад-Дурра» в северо-западной части Персидского залива, запасы которого оцениваются в 310 млн баррелей нефти и более 1 трлн кубометров природного газа.

Китай – крупнейший покупатель, весьма заинтересованный в том, чтобы регион не погрузился в хаос, как было в 2019 году, когда Ормузский пролив был блокирован в результате ирано-саудовской конфронтации, напоминает иранист Николай Бобкин. Си Цзиньпин побывал в Эр-Рияд в декабре 2022 года для встреч с лидерами арабских стран Персидского залива, играющими немаловажную роль в обеспечении энергетической безопасности КНР, а недавно в Пекине побывал президент Ирана Эбрахим Раиси.

Разумеется, разногласия между двумя региональными соперниками никуда не денутся и будут по-прежнему активно подогреваться империалистическими кругами. Так, Эр-Рияд и Тегеран по-прежнему поддерживают противоположные стороны в ходе бесконечного конфликта в Йемене (хотя данный вопрос не мог не обсуждаться участниками переговоров в Пекине). Сопротивляясь оккупации части территории соседней страной, поддерживаемые Ираном боевики движения «Ансар Аллах» обстреливали стратегические объекты на территории королевства. Однако с возобновлением двусторонних отношений и обретением каналов для непосредственного диалога интенсивность противостояния может снизиться.

Интересно, что достижение договорённостей в Пекине сквозь зубы поприветствовала даже «говорящая голова» американского Совета национальной безопасности Дж. Кирби. Впрочем, обольщаться этому особо не следует – практически одновременно США опубликовали свою «Ежегодную оценку угроз разведывательного сообщества…», в котором «почётная» главная роль глобального противника номер один отводится именно Китайской Народной Республике. Выступая днём ранее на одном из мероприятий, помощник госсекретаря США Барбара Лиф заявила, что её страна якобы на стремятся к «холодной войне» и не просят партнеров встать на чью-либо сторону в противостоянии с Китаем, отдавая приоритет предотвращению доступа Китая к американским технологиям.

Не приходится сомневаться, что совместный выбор Эр-Рияда и Тегерана достаточно больно ударил по глобальным и региональным амбициям Вашингтона. Ещё бы: для урегулирования застарелого противостояния, отягощённого традиционными региональными амбициями и религиозными спорами (сунниты против шиитов и наоборот) крупнейшие государства Ближнего Востока обратились к Китаю, а не к «мировому жандарму» с его закреплёнными на доктринальном уровне амбициями на мировое господство. Некоторые израильские авторы и вовсе полагают возобновление отношений между Ираном и Саудовской Аравией провалом внешней политики администрации Джо Байдена. Посредничество Китая в разрядке напряженности между Ираном и Саудовской Аравией ускоряет геополитическую перестройку на Ближнем Востоке, поскольку соперничество, вспыхнувшее во время «Арабской весны», угасает, в то время как альтернативные Америке силы наращивают влияние, волнуется The Wall Streat Journal. Объявленное в Пекине восстановление дипломатических отношений между Тегераном и Эр-Риядом отражает новую реальность: поскольку Вашингтон все больше озабочен Украиной и Азией, Ближний Восток «пытается преодолеть свои старые разногласия, разрешая конфликты и ослабляя напряжённость». Помимо Ирана, Эр-Рияд нормализует отношения с Турцией, а «основные суннитские правительства региона обращаются к президенту Сирии Башару Асаду, давно отдалившемуся от своих соседей из-за жестокой гражданской войны». Большая часть примиренческих процессов «происходит без участия США, что резко отличается от последних десятилетий». Отходя от традиционной роли дистанцирующегося от региональных конфликтов потребителя ближневосточной нефти, теперь «Пекин намерен показать, что он предлагает нечто отличное от США, [а именно] способность разговаривать со всеми сторонами, не читая им лекций о правах человека…» В отличие от США, не имеющих официальных дипломатических отношений с Ираном, Китай развивает тесные дипломатические и экономические связи как с Тегераном, так и с Эр-Риядом. Пекин – крупнейший торговый партнер Ирана и ведущий покупатель нефти из Саудовской Аравии, что даёт ему рычаги воздействия на обе стороны. «У Китая нет возможностей играть большую роль в обеспечении безопасности в регионе», – утверждает Санам Вакил, заместитель директора программы по Ближнему Востоку и Северной Африке лондонского Chatham House. В то же время, восстановление дипломатических отношений между Ираном и Саудовской Аравией означает, что усилия Пекина могут стать «привлекательной альтернативой Вашингтону». Последовательный курс Вашингтона на изоляцию Пекина усиливает давнюю озабоченность последнего по поводу доступа к энергоносителям, побуждая играть более активную роль на Ближнем Востоке. Цель Эр-Рияда – максимальное нивелирование возможных вызовов со стороны Ирана, что позволило бы фактическому правителю королевства, наследному принцу Мухаммеду бен Сальману сосредоточиться амбициозных программах модернизации страны. Правители королевства играют, на нескольких «шахматных досках»: так, 11 марта стало известно о намерении саудовского суверенного фонда приобрести значительное количество самолетов Boeing для новой национальной авиакомпании. Ранее власти королевства запросили у США гарантии безопасности и необходимую помощь для продвижения нормализации отношений с Израилем. Одновременно министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Фейсал бен Фархан Аль-Сауд побывал в Москве, подтверждая столь нервирующее Запад сотрудничество в рамках «ОПЕК+».

Как упомянуто выше, едва ли восстановление дипломатических отношений в короткие сроки уменьшит давнюю напряженность в области безопасности и межконфессиональную напряженность, десятилетиями разделяющие Эр-Рияд и Тегеран, подпитывая их конкуренцию за региональное лидерство. Тем не менее, Китай предпринял важный шаг на пути к деэскалации одного из наиболее потенциально опасных региональных конфликтов.