Расширенная версия «Талибана»

Политика

Проблематика так называемого «Исламского государства» («ИГ», запрещенная в России террористическая организация) остается одной из главных пунктов повестки дня. На сегодняшний день по данным ЦРУ в рядах «ИГ» насчитывается около 30 тысяч боевиков, которые провозгласили на захваченных в Ираке и Сирии территориях халифат и стремятся и далее расширять свои приобретения. Присягу «ИГ» принесли различные группировки в Ливии, Египте, Афганистане, Нигерии, на российском Северном Кавказе и т.д. Называются и другие цифры, определяющие число боевиков «ИГ» - от 50 до 200 тысяч.  Для сравнения, в «Талибане» (который до «ИГ» назывался главной угрозой мировому сообществу и рассадником терроризма) в 2010 г. американские военные разведчики насчитывали 27 тысяч боевиков.

Если вспомнить медийные картины десяти-пятнадцатилетней давности, заметны  определенные параллели между «ИГ» и «Талибаном», в том числе в конкретных действиях: достаточно сравнить разрушение статуй Будды в Бамиане и разрушение храмов Пальмиры, правила ношения бороды в обеих группировках и т.д. В принципе, об «ИГ» можно говорить как о некоем «переиздании» «Талибана» в расширенной и дополненной версии.

Не вдаваясь в различные конспирологические теории об общих корнях поддержки обеих сил, все же следует задать вопросы – кому выгодно создание неконтролируемых зон на Ближнем Востоке, где можно обучать наемников и террористов в условиях, максимально приближенных к боевым, с боевым оружием, да и на практику далеко ездить не надо? Что дает такая продолжительная, но, как правило, безрезультатная борьба в геополитическом и экономическом плане (да простят меня за столь циничные выводы, но практикой подтверждено правило: когда речь заходит о геополитике, то жизни людей, живущих в регионе, мало кого волнуют)?

Как осуществляется  финансирование таких организаций - если есть продажа нефти и археологических артефактов, значит, есть и покупатели?... Глава научно-консультативного совета Антитеррористического центра государств-участников СНГ Марианна Кочубей отметила, что на территории «Исламского государства» ежедневно добывается 50 тысяч баррелей нефти, при том, что в Саудовской Аравии - лишь 10 тысяч. «ИГ» контролируется 6 из 10 месторождений в Сирии, на региональном чёрном рынке продается 80 тысяч баррелей нефти[1]. Ответы на все эти вопросы дадут примерное представление о том, куда может быть направлен потенциальный вектор развития «ИГ».

Среди основных экстремистских организаций, которые объявили о своей борьбе против светских властей в государствах Средней Азии, следует назвать «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ, недавно заявившее о самороспуске и вхождении в «ИГ»), «Союз исламского джихада», который многие называют ответвлением ИДУ, «Джунд аль-Халифат» (Солдаты халифата) и «Хизб ут-Тахрир» (Партию освобождения). Есть и другие организации, которые действуют как в регионе, так и в сопредельном Афганистане: «Хетоб» и «Тас» на туркменской границе, уйгурская «Хелафат» и казахская «Фатха» в Кундузе, киргизская «Кыргызстан калканы» в Бадахшане, а также «Талибан Центральной Азии», «Сепахе Сахаба», «Ансар уль-Уллох», «Харакат-е Фаруки» и ряд других[2].

Стоит отметить, что многие сторонники данных организаций не отождествляют себя с какой-либо конкретной группировкой. Их объединяет общая декларируемая цель – построение халифата. Нельзя исключить и элемент конкуренции между ними. Ведь в конечном итоге основная цель тех, кто стоит за всеми этими организациями – создание хаоса, где все воюют против всех. Пример Ирака и Ливии, где государственность как таковая де-факто перестала существовать, очень красноречив. Тот же сценарий пытаются провести и в Сирии, которая уже понесла серьезнейшие потери. Реализация подобного сценария у российских границ заставила бы Россию быть более сговорчивой, а заодно и перенаправить на повышение мер безопасности часть своих ресурсов.

На какие силы рассчитывают режиссеры такого сценария? Приведем цифры, которые уже звучали в СМИ со ссылкой на источники в спецслужбах. Порознь они, может быть, и не произведут убийственного впечатления, однако интересно подсчитать общий эффект.

Узбекистан. По данным Службы национальной безопасности, на стороне «ИГ» воюет 500-600 выходцев из Узбекистана. Большинство узбеков, которых ищет «ИГ», не являются боевиками. Террористическая группировка использует талантливых IT-специалистов и специалистов по связям с общественностью для создания изощренной онлайн пропаганды. «ИГ» предлагает специалистам от 20 до 30 тысяч долларов, чтобы те приехали сами и привезли свои семьи.

По другим данным, в рядах «ИГ» воюют от 200 до 6000 узбекистанцев. Последняя цифра представляется явно преувеличенной, по всей видимости, в пропагандистских целях.

В Управлении мусульман Узбекистана считают, что «Исламское государство» действует против ислама и склонны, напротив, к преуменьшению числа его сторонников среди узбекских мусульман. Как сообщил заместитель председателя Управления мусульман Узбекистана Абдулазиз Мансур, в рядах «ИГ» воюет около 200 граждан Узбекистана. При этом непосредственно из страны выехало всего два-три человека – остальные направляются в Сирию из Россию, куда приехали на заработки. По словам Мансура, молодежь попадает в ряды радикалов посредством агитации через интернет, что «вызывает опасения». «В Узбекистане пишут книги и выпускают журналы с критическими публикациями о них», - рассказал о методах борьбы с «ИГ» представитель УМУ.

Таджикистан. По данным спецслужб Таджикистана, в январе 2015 г. на стороне «ИГ» воевали от 200 до 400 молодых таджикистанцев. Тогда же называлась и другая цифра - более 1000 человек. Через полгода, по состоянию на июнь 2015 г., спецслужбы сообщали, что в афганском приграничье сосредоточено около двух тысяч боевиков движения «Талибан» и бойцов «ИГ». Эти данные заставляют усомниться в их точности, поскольку серьезные противоречия между «Талибаном» и «ИГ» общеизвестны.

В июне российские и местные СМИ активно тиражировали информацию об уходе в «ИГ» бывшего начальника таджикского ОМОН Гулмурода Халимова, который призывал бывших сослуживцев последовать его примеру. Всего через месяц прошла информация о том, что он якобы погиб в Сирии, однако таджикские спецслужбы не подтвердили эту информацию[3]. В любом случае, история Халимова привлекла к теме «ИГ» дополнительное внимание.

Киргизия. Число жителей Киргизии, выехавших в «ИГ», составляет от 150 до 400 человек. 16 июля 2015 г. в Бишкеке прошла контртеррористическая операция по уничтожению группы боевиков «ИГ», в результате которой четверо были уничтожены и семь - задержаны. Сообщалось, что они  планировали совершить теракты в Бишкеке во время праздничного намаза по случаю завершения месяца Рамазан, а также на российской авиационной базе в Канте[4].

Этот инцидент доказывает, что в Киргизии наличествует определенный круг лиц, готовых бороться за установление халифата, в том числе с оружием в руках. И здесь вновь есть интересный момент, касающийся медийности происходящего. В июле на Youtube был размещен ролик с обращением якобы боевика «ИГ»-киргизстанца к гражданам Киргизии с призывом присоединяться к халифату. Оно могло остаться незамеченным широкой общественностью, если бы ресурс блогов kloop.kg, финансируемый грантами со стороны США, не распространил этот ролик по своим каналам. Именно этот ресурс предоставил и широкую платформу для ролика, в котором, якобы, фигурируют дети из Казахстана, обучающиеся в лагерях «ИГ» на территории Ирака и Сирии. И вновь, хотя достоверность этих роликов вызывает серьезные сомнения, акцент сделан на эффект медийности.

О ставке на него свидетельствуют и другие действия групп, выдающих себя за сторонников «ИГ», в частности, развешивание флагов в школах и общественных заведениях Узбекистана и Таджикистана. Такие действия не влекут человеческих жертв, но эффект медийности, привлекая внимание журналистов и спецслужб, производят соответствующий.

Приведем еще один пример, на этот раз о взаимодействии с западными НПО.  В феврале 2015 г. имам Карасуйской мечети «Ас-сарахсий» Ошской области Рашод Камолов был задержан правоохранительными органами. Было возбуждено уголовное дело по обвинению в призыве к созданию халифата и экстремистских высказываниях. Сразу после задержания члены местных ячеек партии «Хизб ут-Тахрир» через социальные сети получили сообщения с текстом: «Вакт келди» («Время пришло»). Около 500 сторонников Камолова в тот же вечер собрались в мечети для обсуждения мер защиты имама. Через два дня решением суда Камолов был заключен под стражу на два месяца по обвинению по статьям 299 (возбуждение национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды) и 299-1 (организованная деятельность, направленная на возбуждение национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды) УК КР. «Через короткое время представители ряда западных НПО (конфликтолог Шахноза Муминова, проживающая в Тбилиси, правозащитница Татьяна Выговская, проживающая в Киеве) обратились к ошским журналистам и правозащитникам с высокооплачиваемым предложением: через СМИ распространять информацию о задержании имама, квалифицируя его как преследование по национальному и религиозному признаку, - рассказывает «Дипкурьер». - Другой заказ НПО: провести исследование на тему «как задержание имама скажется на межнациональных и религиозных отношениях на юге КР в частности и в Ферганской долине в целом» с упором на негативные последствия»[5].

Говоря об официальной позиции духовенства, нельзя не отметить, что Духовное управление мусульман призывает молодежь Кыргызстана не участвовать в военном конфликте в Сирии.

Казахстан. По сообщению секретаря Совета Безопасности Казахстана Нурлана Ермекбаева, в «ИГ» вместе с семьями отправились 400 граждан Казахстана, десятки из них уже погибли. Всего же из Центральной Азии, по его словам, выехало около 2 000 боевиков. «Серьезным вызовом может стать массовое возращение этих людей, которые наработали связи с международными террористическими организациями. Факты возврата уже отмечаются», - заявил Ермекбаев на международной конференции «Центральная Азия в глобальных геополитических трендах».

Контингент уехавших самый разнообразный, однако все боевики - в возрасте от 26 до 36 лет, уровень образования  - средний или выше среднего по Казахстану. Как отмечает исследователь Татьяна Дронзина, «среди них не было безработных, у них не было неразрешимых финансовых проблем (за исключением одного случая), хотя большинство были не удовлетворены своим материальным положением. Были среди них и состоятельные бизнесмены». Большинство были завербованы в самом Казахстане, и лишь небольшая часть - в России, где они находились на заработках.

Духовное управление мусульман Казахстана неоднократно обращалось к теме «ИГ», призывая молодежь не участвовать в «этих разбирательствах» в Сирии.

Туркменистан. Эта страна остается наиболее закрытой в информативном плане, но именно ее называют одной из наиболее уязвимых для распространения радикально-исламистских идей. Боестолкновения на афгано-туркменской границе говорят о сформировавшемся коридоре угроз. По данным британского Международного института стратегических исследований, на территории Ирака и Сирии находятся 360 граждан Туркменистана[6].

* * *

Итак, общее количество жителей государств Средней Азии, примкнувших к «ИГ», составляет, по оценкам спецслужб и экспертного сообщества, около 2-3 тысяч человек. Эта цифра вряд ли значительно больше, так как о массовом выезде за пределы родного села, города и страны в целом, а тем более – о фактах гибели в «ИГ» было бы широко известно.

Основные маршруты, ведущие из Средней Азии в «Исламское государство» пролегают, как правило, через Турцию, с которой, в частности, у Киргизии безвизовый режим. Зачастую вербовка осуществляется в среде трудовых мигрантов, в том числе на территории России, а также через интернет. Многочисленные примеры свидетельствуют о механизмах вербовки через социальные сети и о необходимости более пристального внимания к этому сегменту.

Причины, привлекающие в «ИГ». В каждой стране и в каждом конкретном случае они, безусловно, индивидуальны, но есть и общие моменты. Среди них – низкий уровень жизни, невозможность легально заработать, разочарованность властью, высокий уровень коррупции как в светских, так и в духовных учреждениях, низкий моральный уровень части представителей официальных мусульманских структур. Все это в совокупности становится толчком к разочарованию в традиционном религиозном толковании и переходу к большему радикализму для некоторой части неопытной мусульманской молодежи.

Как считает политолог-исламовед Икбалжан Мирсаитов, стартом вербовки граждан Кыргызстана в радикально-исламистские структуры следует считать межнациональный конфликт 2010 г. в Ошской и Джалал-Абадской областях[7], когда власти долгое время не могли взять ситуацию под контроль, в результате чего пострадало множество людей.

Еще одной причиной ухода в «ИГ» становится невозможность вести религиозный образ жизни, например, носить хиджаб (конфликты в школах, университетах), совершать обязательную пятикратную молитву, либо участвовать в политике, руководствуясь религиозными принципами. Примером развития ситуации по этому пути является Таджикистан, где отсутствие возможности легально заявлять о своих правах будет толкать верующих на нелегальный путь. Ликвидация Партии исламского возрождения Таджикистана даст дополнительные аргументы эмиссарам «ИГ» и повысит популярность группировок радикально-исламистского толка. Создается впечатление, что страна во многом вернулась к ситуации накануне гражданской войны начала девяностых. Остается надеяться, что случившееся тогда не повторится вновь.

Другой причиной, по которой ряды экстремистских организаций пополняются молодыми людьми, является низкий уровень образования исламского духовенства, что является общей бедой всех среднеазиатских стран. Например, в Киргизии, по данным местного Духовного управления мусульман, насчитывается более 2500 имамов, при этом 72% из них не хватает сертификации соответствующей подготовки. В ответ на частые жалобы общественности о неквалифицированных священнослужителях, муфтият и правительственные учреждения договорились провести для них обучающие семинары в Бишкеке, Оше, Караколе и Нарыне. На первом из них, прошедшем 28-30 апреля 2015 г. в столице республики, участники семинара договорились о проведении единой хутбы (пятничной проповеди) во всех мечетях страны[8].

Похожая картина и в других государствах региона. Это дает возможность для укрепления контактов с исламским духовенством России, в частности, Татарстана и Северного Кавказа, которое выступает за традиционный ислам. Ведь религиозные лидеры понимают, что действия «ИГ» ничего, кроме дискредитации ислама как мировой религии, не приносят. И если проповеди радикального ислама не будет поставлен барьер, то число обманутых мусульман будет лишь расти.

Кроме того, можно выделить мотивы, не связанные с религией: это желание действовать, защищать слабых, восстанавливать справедливость. И они могут стать побуждающими к действию уже не в Сирии или Ираке, а дома, но с наличием реального боевого опыта.  Говорить о прямом боестолкновении сил «ИГ» и вооруженных сил стран Средней Азии в обозримом будущем не приходится, но совершение точечных терактов среднеазиатскими боевиками «Исламского государства» вполне возможно.

Подводя итоги, можно констатировать следующее:

- «ИГ» не так страшно, как его пытаются изобразить спецслужбы и некоторые СМИ, действующие, в том числе, с целью добиться определенных преференций (дополнительного бюджета и/или полномочий);

- Фактор экстремистов, прикрывающихся религией, нельзя сбрасывать со счетов. Эта сила может быть использована для влияния на местные власти, особенно в свете развития интеграционных процессов. Мобилизационный ресурс для реализации подобных задач имеется;

- Фактор опасности каких-либо столкновений на южных границах СНГ нельзя полностью исключать и недооценивать. Всегда найдутся отчаянные головы, которые будут решать те или иные задачи, начиная от прикрытия для переправки наркотиков или оружия до обозначения собственных интересов или интересов своих заказчиков. И далеко не факт, что те или иные отряды представляют именно «Талибан». Поэтому озабоченность местных властей ситуацией на границах понятна и оправданна, а укрепление внешней границы - естественный и необходимый процесс в данных условиях. Как и пристальное внимание к данной проблеме со стороны ОДКБ.

- Внутренние угрозы куда более актуальны для региона, чем внешние от «ИГ». На фоне разговоров о внешней угрозе комплекс внутренних факторов порой уходит на второй план. Однако в рядах «ИГ» воюют граждане, которые, набравшись боевого опыта и опыта диверсионно-подрывной работы, могут вернуться домой, будучи специалистами в этих областях и знатоками местных реалий. Таким образом, опасность дестабилизации обстановки в странах Средней Азии изнутри куда более реальна, нежели вероятность прямого боестолкновения с радикальными исламистами извне. В данном случае речь идет о «замороженном активе», который может быть использован в определенных условиях. По словам бывшего заместителя председателя Госкомитета нацбезопасности Киргизии Артура Медетбекова, весной 2015 г. руководители террористических ячеек в Средней Азии получили более 70 миллионов долларов на организацию работы бандподполья на местах[9].

Поскольку границы государств Средней Азии порой «размыты» и плохо охраняемы, угроза взаимопроникновений деструктивных сил остается вполне реальной.

- Власти предпринимают определенные меры по профилактике распространения радикального исламизма, однако акцент на силовое решение проблемы может привести к перекосам. Необходим комплекс мер, включая профилактику посредством экономических мер, направленных на повышение занятости и уровня жизни, а также профилактику в духовных аспектах, прежде всего, через повышение качества образования и подготовки мусульманского духовенства.  

Примечания:

[1] Экономика ИГИЛ может породить социальные протесты в регионах. ИА Regnum, 14 июля 2015 г. http://regnum.ru/news/society/1942820.html

[2] Александр Князев. Для Средней Азии сформировались коридоры угроз. «Независимая газета- Дипкурьер», 27 апреля 2015 г. http://www.ng.ru/dipkurer/2015-04-27/11_threats.html

[3] Спецслужбы Таджикистана: сообщения о гибели Халимова в Сирии не подтверждаются. Азия-Плюс, 23 июня 2015 г. http://news.tj/ru/news/spetssluzhby-tadzhikistana-soobshcheniya-o-gibeli-khalimova-v-sirii-ne-podtverzhdayutsya

[4] В Киргизии задержан экс-депутат парламента по подозрению в финансировании ИГИЛ. ИА «Интерфакс», 20 июля 2015 г. http://www.interfax.ru/world/454715

[5] Александр Князев. Для Средней Азии сформировались коридоры угроз. Дипкурьер. Независимая газета. 27 апреля 2015 г. http://www.ng.ru/dipkurer/2015-04-27/11_threats.html

[6] Борис Саводян. Только Россия поможет Туркменистану в борьбе с ИГИЛ. ИА Регнум. 17 марта 2015 г. http://regnum.ru/news/polit/1906155.html

[7] Замир Ибраев. Кыргызская рота в ИГИЛ. К-Ньюс. 15 декабря 2014 г. http://www.knews.kg/analitika/58173_kyirgyizskaya_rota_v_igil/

[8] Кыргызстан повышает уровень образования мусульманского духовенства. Ислам в СНГ. 25 мая 2015 г. http://www.islamsng.com/kgz/news/9147

[9] Киргизия является удобной и доступной площадкой для террористов — мнение. ИА REGNUM, 17 июля 2015 г.  http://www.regnum.ru/news/polit/1943728.html