Никто в регионе не стремится становиться заложником американских авантюр, подставляясь под ответный удар.

Более активный и заинтересованный диалог между Туркменистаном и Россией по широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес (от наркотрафика до энергетического сотрудничества) – безусловное и настойчивое веление нашего неспокойного времени.

Только кропотливая работа при её адекватном информационном сопровождении в состоянии выбить идеологические козыри у «Сороса и компании», силящихся направить Казахстан по кривой «украинской дорожке».

С новым руководителем министерства образования и науки РСО-А связаны большие надежды на решение проблем отрасли, которая требует постоянного внимания и изменений, связанных с потребностями экономики республики.

Сотни тысяч христиан бежали после начала «арабской весны» и насаждения в регионе так называемой «демократии», особенно они страдают в Сирии – одной из колыбелей христианства.

Учитывая внутреннюю напряженность, продвижение талибов к границам государств Центральной Азии объективно усиливает там религиозно мотивируемые радикальные оппозиционные настроения.

Прогнозы на среднесрочную перспективу большинства экспертов для Исламской Республики Афганистан неутешительны.

Надо надеяться, что выгодные в первую очередь Анкаре форматы взаимодействия (прежде всего – торгово-экономического) до некоторой степени будут служить страховочным механизмом, гарантирующим от действительно серьёзных обострений.

Можно предположить, что некоторые боевики несирийского происхождения могут воспользоваться возможностью поправить своё материальное положение, в то время как другие, вероятно, перейдут в Турцию, попытавшись легализоваться там.

В Анкаре, осознавая недостаточность американской поддержки для размещения в кабульском аэропорту турецкой «миссии безопасности», стремятся заручиться согласием официального Кабула, Пакистана и Ирана. Немаловажное значение имеет позиция Москвы.

Упоминание главой турецкой дипломатии «крымско-татарского вопроса» выглядит вполне симптоматично, полностью соответствуя этнически и отчасти конфессионально ориентированной экспансии на постсоветском (и не только) пространстве.

Альтернатив политико-дипломатическим контактам с движением, представляющим не только значительную часть пуштунского населения, но и серьёзно укрепившими позиции среди некоторых этнических меньшинств, не просматривается. 

Пока в российском экспертом сообществе проект канала «Стамбул» рассматривается как потенциально антироссийский, однако едва ли это помешает его реализации.

Получится ли на этот раз использовать механизмы международных организаций для целей сворачивания вооружённого конфликта, а не прямо противоположным образом – покажут уже ближайшие месяцы.

С учётом трансформаций внутриполитического поля в Германии после ухода Ангелы Меркель и с ростом влияния радикальных экологистов, внешнеполитический курс Берлина едва ли будет комфортным для Москвы в период её председательства в Арктическом Совете.

Используя неоправданную паузу в переговорах по афганскому урегулированию, террористы «ИГ» стягивают силы в Афганистане, что вызывает обеспокоенность Москвы.

Разрушив семейные ценности, можно разрушить и общество, и государство. Не этого ли добиваются различные пропагандисты и «борцы против домашнего насилия»?