Приведёт ли война против Газы к ирано-турецкому сближению?

Политика

В планах Кремля пока не предусмотрен телефонный разговор президентов России и Турции в связи с продолжающимся военным кризисом на Ближнем Востоке, сообщили 13 ноября в Кремле в ответ на недвусмысленный зондаж из Ак-Сарая. Тем не менее, разговор может быть при необходимости быстро согласован, включая самый широкий спектр развития двусторонних отношений. Хотя усилия турецкого политического руководства и дипломатии по прекращению огня и освобождению удерживаемых группировкой ХАМАС заложников пока не привели к практическим результатам (основными каналами здесь остаются Катар и Египет), одним из следствия войны вокруг Газы может стать заметное укрепление турецко-иранских связей, пишет постоянный автор издания Al Monitor Фехим Таштекин.

Президент Эрдоган, в след за Тегераном отказался назвать ХАМАС «террористической» организацией, назвав его «освободительной группировкой моджахедов». В ходе объединённого саммита Организации Исламского Сотрудничества и Лиги Арабских Государств в Эр-Рияде голоса лидеров Ирана и Турции звучали не в пример решительнее куда более сдержанных выступлений глав делегаций большинства арабских государств.

Турция и Иран также, похоже, готовы посмотреть, может ли их сближение по Газе помочь разрешить острые двусторонние разногласия. Вслед за поездкой в Турцию министра иностранных дел Ирана Хосейна Амиром-Абдоллахиана в начале ноября, на конец месяца запланирован и визит президента Эбрахима Раиси по широкой повестке дня, включая Сирию и Кавказ, борьбу с терроризмом и трансграничные водные вопросы. Иранские представители возлагали на Турцию ответственность за ухудшение экологической обстановки вследствие снижения водостока в трансграничных реках Тигр, Евфрат и Аракс. Будучи в Анкаре, глава иранской дипломатии заявлял о договорённостях по усилению безопасности границ, открытию новых погранпереходов, учреждению зон свободной торговли, а также созданию Совета сотрудничества высокого уровня.

Ранее сближение между Тегераном и Анкарой наблюдалось после вспышки гнева Эрдогана в адрес президента Израиля Шимона Переса в Давосе в 2009 году с последующим кризисом турецко-израильских отношений в связи с «инцидентом Мави Мармара». Конъюнктурно-тактическая близость едва ли нивелирует различия в подходах двух стран в отношении палестино-израильского конфликта и по иным острым проблемам.

В то время как иранские СМИ ссылаются на позицию Турции, утверждая, что Иран не одинок в своей палестинской политике, контролируемый гнев Эрдогана, как мы отмечали ранее, не привёл к разрыву взаимовыгодных связей с режимом Нетаньяху. Первые дни после эскалации 7 октября Эрдоган несколько дней сдерживался, опасаясь поставить под угрозу усилия по нормализации отношений с Израилем, а также свои надежды на роль посредника в конфликте. Однако по мере деградации ситуации и размывания шансов на посредничество риторика Эрдогана ужесточалась, а ранее выдворенный из Стамбула лидер ХАМАС Исмаил Хания вроде бы вернулся в Турцию для переговоров с Эрдоганом после предварительных телефонных консультаций. Одновременно и контакты Анкары с Израилем, поддерживаемых, в частности, через главу турецкой разведки Ибрагимом Калына.

Из заявлений турецкого президента по возвращения из Ташкента, где ему не удалось добиться принятия устраивающей его резолюции, можно сделать вывод, в Анкаре решили сосредоточиться на трёх основных весьма трудновыполнимых задачах.

Во-первых, речь идёт о доставке в Газу гуманитарной помощи: десять самолетов вылетели из Турции в Египет, однако доставка груза непосредственно к месту назначения – мягко говоря, нетривиальная логистическая задача.

Мобильные госпиталя для Палестинцев доставлены из Турции в Египет

Во-вторых, Эрдоган настаивает на немедленном прекращении огня, однако здесь ключевая роль отнюдь не у региональных столиц, а в Вашингтона, встретиться с эмиссаром которого, госсекретарём Блинкеным, турецкий лидер так и не удосужился переговорить. В канву планов тотального переселения жителей Газы куда угодно хорошо укладываются опровергнутые Анкарой слухи о возможности переселения в Турцию 750 тысяч жителей палестинского анклава.

Наконец, Эрдоган неоднократно говорил о готовности Турции быть гарантом для палестинских арабов на «постконфликтный» период. Впрочем, обсуждаемые Израилем и Америкой варианты не имеют ничего общего с этой дипломатической схемой, предполагающей реализацию давних резолюций ООН о двух государствах на землях исторической Палестины. В качестве примера турецкий президент привёл разделённый Кипр, что вызвало ажиотаж в ажиотаж в СМИ, но едва ли будет принято желаемым для него образом. Отвечая на вопрос об этом предложении во время своего визита в Анкару, Х. Амир Абдоллахиан сказал, что Иран поддерживает «все политические инициативы, которые предотвратят распространение войны и гарантируют права палестинского народа». Тем не менее, поддержка из Тегерана не имеет решающего значения.

Сообщается, что в ходе переговоров о будущем Газы американцы и израильтяне обсуждают идею формирования международных сил для предотвращения возвращения ХАМАСа после его окончательного свержения (14 ноября Министерство обороны Израиля объявило о ликвидации военной организации палестинской группировки), однако это явно не те миротворческие силы, которые имеют в виду Иран и Турция.

Некоторые наблюдатели задаются вопросом, может ли Турция выступать в качестве дополнительного канала связи между Вашингтоном и Тегераном. Несмотря наличие некоторых возможностей, информации иранских источников Al-Monitor, соответствующие сигналы до сих пор поступали через Катар и Ирак. Перед поездкой в Анкару вёл провел переговоры в Багдаде, после чего премьер-министр Мохаммед Шиа ас-Судани засобирался в Тегеран.

Анкара и Тегеран – две исламские (причём неарабские) столицы, пытающиеся взять на себя консолидирующую роль с целью заставить иные государства исламского мира сплотиться в поддержке палестинцев и осуждении Израиля, отмечает востоковед Кирилл Семёнов, выделяющий некоторые итоги объединённого саммита ОИС и ЛАГ. Среди них – «начало подготовки конкретных практических шагов для привлечения израильских политиков и военных к уголовному преследованию за военные преступления… с этой целью были созданы рабочие группы, которые займутся сбором информации и передачей всех фактов военных преступлений Израиля в международные следственные органы». Добавим, соответствующие шаги уже предприняли стамбульские прокуроры, однако едва ли результатом станет что-либо помимо медийного шума.

В любом случае, важнейшим итогом турецкой дипломатии в Газе на сегодняшний день является оживление турецко-иранских контактов, едва ли, впрочем, способное оказать решающее влияние на весь ворох сложных проблем в двусторонних отношениях. Две неарабские региональные державы высказываются в поддержку «палестинского дела», однако их взгляды существенно различаются. В то время как Турция поддерживает создание палестинского государства в границах 1967 года, в то время как в Иране, отказываясь признавать «сионистский режим» (но не право проживания евреев в Палестине), высказываются в пользу совместного государства мусульман, иудеев и христиан.

На фоне эскалации в Газе в ноябре Эрдоган официально подписал протокол о вступлении Швеции в НАТО и направил его в парламент для ратификации, что является признаком его нежелания обострять противоречия с Западом. Сторонники Эрдогана были ошеломлены, увидев жёсткий разгон демонстрантов, попытавшихся прорваться на территорию авиабазы Инджирлик на юге Турции, где размещаются американские военнослужащих. Более того, призыв к разрыву связей с Израилем со стороны исламской благотворительной организации IHH спровоцировал критику со стороны некоторых членов «Партии справедливости и развития», что может быть отражением растущих разногласий в политико-идеологической структуре турецкой власти.